Собственно, продолжаю свою бессмысленно-ангстовую сагу. Давно уже не могла заняться ей, к сожалению.
Глава 4: тык
Какая-то довольно выпендрёжная глава, но зато про Сэма. Наслаждайтесь, если осмелитесь.)
Глава 5.Глава 5.
Сэм моргнул. Потом снова. Его щеки мягко оглаживал ветерок, солнце превратило ресницы в круглые радужные блики. Винчестер стоял у открытого окна. Царапины и пятна на далеко не новом пластике ставен, непонятная дыра на месте одной из ручек... конечно, он знал это окно. Охотник был в Стэнфорде, в доме, где он жил с Джессикой. Теперь казалось, что это было в какой-то далёкой прошлой жизни, сотни лет назад. Воспоминания мягко шелестели в его голове, затапливая его сознанием того счастья, что царило здесь когда-то.
В эту секунду откуда-то из-за спины послышался отдалённый мелодичный смех. Сэм обернулся: гостиная. Старенький диван, книжные полки и уютный полумрак. Повсюду лежала пыль… ничего странного, даже при своём педантизме у него никогда не было времени на уборку. Но в комнате никого не было. Винчестер нахмурился и неуверенно пошёл туда, где, как ему показалось, был источник звука: в кухню. Никаких раздумий и догадок, только одно любопытство.
В дверном проёме он застыл. Этого не могло быть. Он помешался. Только что говорил с мёртвым архангелом, а теперь—
— Сэм? — Джессика радостно улыбнулась и, сдув прядь волос с лица, водрузила на стол массивный противень. На её миниатюрных руках были ярко-красные прихватки — Сэм дарил ей их через три месяца после их знакомства… — А я приготовила шоколадное печенье, твоё любимое.
— Джесс? — язык плохо слушался, в горле застрял комок.
— Конечно, глупый. А кого ты ждал? Неужели не меня? — она звонко рассмеялась и отправила в рот одно печенье. — Мммм, просто божественно. Ты обязан попробовать!
Винчестеры привыкли к внезапным поворотам событий и критическим ситуациям: они умели изгнать духа за несколько минут, быстро принимать решения, ловко уклоняться от смертельных ударов. Но этот удар Сэму миновать не удалось. Джессика. Он мечтал о ней, винил себя в её смерти, страдал, отчаивался, мстил. И никогда не мог забыть её. А теперь он снова дома, как будто ничего не произошло. А может и правда? Может, весь Апокалипсис был лишь сном, временным помутнением рассудка? Вот и ответ.
— Джесс, — тихо выдохнул охотник, в его голосе сквозили облегчение и невероятная радость.
Он пересёк комнату в одно движение и под звонкий хохот девушки заключил её в крепкие объятья. Мягкие золотые волосы щекотали щеки и нос, такие давно знакомые маленькие ладошки уперлись в грудь.
Он не сразу заметил фальшь. Где-то между строк — страшная ошибка. Сэм на секунду приоткрыл глаза — его лицо утопало теперь в тёмных волосах. Холодных, блестящих и черных, как вороново крыло. Но как же—
— Милый, я так скучала…
Винчестер оттолкнул девушку и отшатнулся: ну конечно, этот жесткий ледяной голос не оставлял сомнений. Руби улыбнулась и, взяв с противня ещё печенье, откусила кусочек и облизнулась. Язык скользнул по губам в жесте, который должен был соблазнять… а Винчестеру становилось от него тошно.
— Что-то не так? Я пугаю тебя, Сэмми?
Сердце надрывалось в груди, с силой колотясь о рёбра.
— Ты ненастоящая. Это всё нереально.
— Да ладно, серьёзно? Ещё секунду назад ты ведь не думал так, солнышко. Что же теперь, а? Сам стал не рад?
Охотник исступленно замотал головой, отгоняя назойливый кошмар. Точно кошмар: всё, от начала до конца. Не было никаких призраков Габриэля, путешествий на кладбище — всё просто приснилось ему, Люцифер всего лишь…
— Люцифер здесь ни при чём, милашка. Теперь ты мой.
Глаза демона стали жидкой нефтью, когда она уверенно скользнула навстречу Сэму.
Его накрыла паника.
Только не снова. Руби была ещё одной незабываемой персоной в его голове. Но воспоминания о ней он ненавидел всей душой: вкус крови на своих губах, жаркое дыхание змеи-искусительницы на своей шее… хотя, кто его искушал? Нет, охотник хотел забыть это по другой причине: воспоминания были свидетельством того, каким чудовищем он стал. Даже после Апокалипсиса, после всего… он ведь на самом деле остался монстром. И теперь опять…
Сэм шагнул назад и почувствовал, как земля уходит из-под ног.
***
Вода — бурая, тёмная и ледяная. Глаза щипало. Судорога свела руки и ноги. Из раскрытого рта вырывались один за другим пузыри воздуха — а вокруг была одна вода. Тело погружалось всё глубже и глубже, внезапно потяжелев и отказываясь слушаться.
«И я скажу незнающему свету,
Как всё произошло; то будет повесть
Бесчеловечных и кровавых дел,
Случайных кар, негаданных убийств…»*
Никакого выхода, никакой надежды — так погибают утопленники. Вместе с воздухом из их груди вырывается душа и, разрезая тяжелую жидкость, устремляется к поверхности, к небу. Но только Сэм знал, что не было никакого неба. Только вода: бесконечная, тёмная ледяная…
«И самый сон всего лишь тень».*
***
Удивительная вещь — безумие. Болезнь, которая, в сущности, не приносит ни малейшего вреда — просто однажды ты становишься не таким, как раньше. Ерунда, с Винчестерами такое происходило сотни раз. Но главное: если ты помешался, то никогда не признаешься себе в этом. Ведь вокруг будет гораздо больше интересных вещей.
Сколько времени? Какой сейчас год? Извините, вы знаете, кто я?
Сэм снова был в ледяной пустыне. По правую руку в небе сверкала звезда. Но он знал, что она ненастоящая. Здесь не было звёзд.
Время от времени Винчестер замечал, как переносится в другие реальности, другие места… но он всегда заканчивал здесь, среди белизны снега. Изредка перед ним возникал Дин — а потом начинал дрожать, как помехи в телевизоре, и исчезал. Иногда это были другие — люди, ангелы, демоны… десятки и сотни лиц. Сэм приучил себя не замечать их.
Охотник не чувствовал ног, но продолжал идти. Он знал, что где-то впереди есть Габриэль. И он — единственное, что реально. В этом не могло быть ошибки.
Сэм должен был найти его, потом — выход и выбраться отсюда… всегда должен быть выход. Винчестер зажмурил глаза, не давая себе расплакаться от бессилия. В этот раз выхода могло и не быть.
* — строки из «Гамлета» У.Шекспира, пер. М.Л.Лозинского
глава 6: тык